«Я к этому отношусь, в общем-то, с должной долей, с одной стороны, опасений. С другой стороны, мы все с вами пользуемся банками-клиентами. Все мы с вами пользуемся «Госуслугами». Все мы с вами пользуемся огромным количеством сервисов, которые содержат все наши данные. И как-то, вроде бы, мы при исполнении каких-то классических методов компьютерной гигиены не теряем данные. Поэтому я думаю, что все-таки некоторая озабоченность деанонимизацией чуть больше надумана, чем надо. То есть, мы все-таки с вами должны привести наше игровое медийное поле к какому-то стандарту. Здесь это не совсем вопрос в тайне личности или не в тайне личности, вопрос в ответственности. Надо же защищать не только владельцев каналов. Мы с вами можем привести много примеров, где через телеграм-каналы или через иные источники, социальные сети, трафик запускается очень много разных историй. Например, у меня до сих пор есть претензии к одному из телеграм-каналов, который недавно признали иностранным агентом, он регулярно брал денежки и писал про меня много нехорошего, но мне бы хотелось знать, кто ведет этот канал. У меня тоже есть права. Поэтому это сложный вопрос. Регулярно появляются люди, которые хотят заплатить и написать анонимно что-то нехорошее. С этой анонимностью тоже надо заканчивать. Это старая история про СМИ, про медийность, про право, про право мое, про право редакции, и так далее».

«Это задача, которая не решается. Нет решения этой задачи со стопроцентной гарантией. Деанонимизация происходит по тысяче причин, поэтому, наверное, некоторые опасения по поводу сохранности данных блогеров могут быть, но думаю, что из общего потока подпадающих под эту историю каналов, может быть, несколько процентов как раз попадают в зону риска. Кстати, для рекламодателей это важная история. Понимаете? Не куда ты, кому платишь по морально-этическим соображениям, а ты же все равно платишь по каким-то реквизитам, и в любом случае каналы, которые работают легально, они так или иначе деанонимизируются в приеме платежей. Здесь, мне кажется, к этой истории надо сейчас относиться как к этапной. То есть, если раньше Роскомнадзор пытался с первой скорости сразу переключиться на пятую, то здесь мы потихонечку куда-то двигаемся, не очень пока, правда, понятно, куда мы в итоге приедем. Там есть же масса вопросов. Какая социальная сеть поставит пометочку? Поставит ли Telegram пометочку? Будет ли ставить Facebook (принадлежит Meta, запрещенной в РФ экстремистской организации)? Что будет с социальными сетями, которые не реагируют на Роскомнадзор, и каким образом ко всему этому будет относиться тогда право размещения рекламы? То есть, вопросов пока больше, чем ответов».

«Пишут только о том, что администрация Telegram стала отвечать на запросы правоохранительных органов, причем не удовлетворять их, а отвечать — это разные вещи. Южная Корея отчиталась, что по запросам были удалены дипфейки. Пока говорят о том, что на запросы начали отвечать. То есть ответ — это не соглашение. Мы с вами пока видим конструкцию, что Дуров вообще начал отвечать, и я думаю, что все закончится все-таки классической историей, в Европе Павел Дуров будет сотрудничать ровно так, как описано в цифровом акте Европы, готовился который пять лет. Ровно так, как сотрудничает Google, ровно так, как сотрудничает Apple, ровно так, как сотрудничают все остальные компании. И там есть такая градация, кто на какие вопросы и когда должен отвечать, и на что. И он, конечно, не хочет менять свою стратегию по отношению к властям, но я так понимаю это придется делать».

«Мы не знаем, какие исследования проводит тот, кто замедляет. Мне кажется, смотрят на переток людей из YouTube в RuTube, VK. Может быть, экспериментируют, как со смартфонов идет отток. Приговор YouTube будет вынесен, когда станет понятно, что у нас не переполняются каналы и Роскомнадзор научился бороться с сервисами VPN, а люди нормально это восприняли. То есть спокойно на RuTube перенесли свои рецепты помидоров, способы заворачивания свечей на автомобилях. И тогда уже Роскомнадзор будет принимать какие-то решения. Я думаю, для этого потребуется еще месяца полтора».

«Индустрия интернета создавалась как абсолютно свободная, территориально независимая. И шоком в свое время было, когда посадили первого человека за пиратский контент в Америке. И каждое государство относится к интернету не так, как относилось 10-15 лет назад. В этом плане вопрос о виртуальных границах, об исполнении законодательства на локальных территориях, оно идет. Об этом как раз цифровой акт, который действует в Европе. И мы видим, как он работает. Когда крупные игроки рынка не могут избежать контроля со стороны Европы, Apple вынужден себя надломить. И уже вторая история, он вынужден идти навстречу. Он сперва запустил европейский магазин App Store, а сейчас он освобождает возможность для банков платежи, минуя Apple Pay. Это на самом деле практически революция с точки зрения позиций законодателей, потому что в Америке этого Apple не делает. Все идет к тому, что как государства хотят, так крупные интернациональные компании должны себя вести. Вот вы скажете на всех. Мы уже привыкли, что авторское право нарушения — это тоже преступление, осталось привыкнуть ко всем остальным историям. Отказ от сотрудничества — это тоже преступление».